Зельтзам. Глава 1

[герр маннелиг]

– Дорогая Крус…
Хрупкая женщина, сидевшая в просторном кожаном кресле, презрительно фыркнула. Изучающим взглядом она посмотрела на очередного посетителя. Надо сказать, что именно ему она была рада меньше всего. Красивый, статный мужчина, с напускным скучающим выражением лица смотрел в какую-то точку, находившуюся чуть выше ее левого плеча. Одного взгляда хватит, чтобы почувствовать в этом человеке старую благородную кровь. Она сама, не имевшая никакого отношения к благородному сословию, могла только морщиться – то ли от презрения, то ли от зависти. К сожалению, его дьявольская красота даже на нее оказывала некоторое влияние, от которого было трудно закрыться.
– Оставь этот тон и эти обращения для кого-нибудь другого, Адам, – она хлопнула раскрытой ладонью по подлокотнику кресла. – Скажи, что тебе надо на сей раз, и избавь меня от своего общества.
Любой посторонний человек, который мог бы слышать сейчас их разговор, услышав, как с благородным разговаривает Крус, покрутил бы пальцем у виска и сказал, что ей недолго осталось жить свободной жизнью. Но ей, именно ей, бояться было совсем нечего. Адам был ее старым знакомым – как, впрочем, и многие другие дворяне. Она могла позволить себе некие вольности – а такое в принципе могли себе позволить немногие женщины. И если большинство других дворян заставляли себя глотать обиду или просто слишком смелое ее слово, то нынешний ее посетитель даже не подумал оскорбиться и обвинить ее в посягательстве на его честь. Он только усмехнулся. Знал: на самом деле она как змея без зубов – шипит… и не кусает. Ей не хватит всех своих связей и знакомств, чтобы справиться со своим гостем. И в то же время ему не нужны были лишние хлопоты с этой женщиной.

Читать дальше

– Видишь ли, у Наследника в скором времени день рождения. Девятнадцатилетие, сама понимаешь…
– Хочешь, чтобы я прислала ему пару своих девочек? – женщина закинула ногу на ногу, с интересом глядя на собеседника.
Мужчина поморщился, как будто ему подсунули под нос что-то дурно пахнущее. Это его выражение лица вызвало у Крус снисходительную улыбку.
– Как пошло, дорогая, как пошло.
– Не все столь же благородны, сколь благородны вы, господин, – с наглой усмешкой хозяйка развела руками. Ее голос был заискивающим и сладким, но глаза и не думали скрывать раздражение и насмешку одновременно. – Мы необучены и грубы, а значит, всю жизнь обречены прозябать в вашей тени.
Насмешка подействовала, заставив благородного господина сжать зубы и ударить кулаком по журнальному столику, разделявшему их. Подавшись вперед и глядя прямо в глаза Вере, он зашипел:
– Знай свое место, женщина! Ты – всего лишь хозяйка борделя, и ей останешься, потому что ни один нормальный мужчина не позарится на такую, как ты. Бывших проституток не бывает так же, как не бывает бывших преступников.
– Мне напомнить, благодаря кому я стала проституткой, дорогой? – пропела женщина. Казалось, чем сильнее злился он, тем в более хорошем настроении пребывала она. Впрочем, как любая деловая женщина она сразу же пришла в себя и дальше заговорила куда более серьезным тоном: – Давай закончим этот разговор, если ты все еще хочешь поговорить серьезно и получить от меня какую-то помощь в своих отвратительных и неприятных мне делах.
Ее гость, опершись локтями о кофейный столик, прикрыл глаза и, судя по едва шевелящимся губам, досчитал до десяти. Когда его глаза открылись, в них снова были привычные всем добродушные (насколько это слово вообще применимо к посетителю заведения Крус) насмешка и любопытство. Он покачал головой и снова откинулся в кресле, улыбаясь.
– Только ты, милая, обладаешь поразительным свойством выводить меня из себя.
Хозяйка публичного дома никак не отреагировала на этот комплимент, как будто он был адресован не ей. Она давно научилась спокойно относиться к любым его выпадам, насмешкам и просто плохому настроению. И со всем этим научилась справляться. Он был мужчиной, а мужчин перед ее глазами прошло достаточно для того, чтобы понять, что все они по сути своей одинаковы, и на каждого можно надавить так, чтобы достигнуть нужного результата.
– Так чего именно ты хочешь от меня и моих девочек, дорогой?
Сделав вид, что все ее внимание уделено маникюру, Крус, однако, больше косилась на посетителя, сдерживая улыбку. Он тоже улыбался. Он знал, что женщина не откажет ему. Знал, что вопреки всему имел над ней пусть не большую, но власть
– Пусть среди них будет какая-нибудь особо очаровательная особа, которая сумеет разговорить и очаровать его. Пусть он запомнит ее. Обо всем она должна будет отчитываться передо мной.
– Перед тобой? – деланно удивилась хозяйка. – Я не собираюсь отпускать к тебе лучших девочек без присмотра – и без доплаты, – с намеком добавила она.
Мужчина поморщился.
– Снова пошлость. Я не узнаю прежнюю утонченную Марию де ла Крус. Ты знаешь, насколько я точен.
– Педантичен и скрупулезен.
– Пусть так, – с достоинством кивнул головой красавец. На сей раз Крус не удалось его разозлить. – Я щедро заплачу за каждую крупицу информации.
Женщина приняла задумчивый вид, барабаня пальцами по подлокотнику кресла.
– Мне надо подумать. В конце концов, каждый мой клиент в первую очередь хочет, чтобы о его похождениях никто не узнал. Чтобы все было так, как будто он и не видел никогда ни одной куртизанки. Ну, не мне тебе рассказывать, – недобро улыбнулась хозяйка.
И оба понимали, что она просто набивает цену. Понимали, что без труда договорятся и без этих невинных, театрально возведенных к потолку глаз.

Когда ее поздний посетитель вышел, Крус наконец-то позволила себе по-настоящему расслабиться. Может, сторонний наблюдатель и не заметил бы этого, но во время разговора она была напряжена настолько, что, сделай ее гость хоть одно неверное движение, сорвалась бы сразу. Она искренне недолюбливала его, иногда боялась, всегда опасалась и никогда не могла устоять перед его обаянием.
Отодвинув тяжелые шторы, хозяйка публичного дома бросила взгляд вниз, на выложенную белыми каменными плитами дорожку. Ее недавний посетитель как раз проходил там, направляясь к не лишенным изящества распахнутым воротам из кованого железа. Узор этих ворот всегда нагонял на нее тоску, но с этим капризом архитектора пришлось смириться, да и дел было слишком много, чтобы заниматься еще и воротами, которые, несмотря на ее недовольство, все же прекрасно выполняли главную свою функцию: уберегали ее заведение от нежелательных гостей. Как и выполненная в схожем стиле металлическая ограда с частыми шпилями.
Проводив взглядом покинувшего территорию ее заведения и проследив за тем, как охрана закрывает за последним гостем ворота и вешает на них цепь и тяжелый замок, Вера отошла от окна и потянулась до хруста в костях. Ни один из ее дней нельзя было назвать легким. В какой-то степени ее труд можно было назвать еще более тяжелым, чем труд рабочих на заводах их страны: у тех хотя бы были выходные. У нее выходных не было. Каждый день находился какой-нибудь капризный или чем-нибудь недовольный мужчина, и каждый день приходилось улаживать с проблемы как с обычными посетителями, так и с более серьезными господами. Дворянин, посетивший ее не самое скромное заведение, был как раз из последних. Ему она не только предоставляла некоторые услуги, но и собирала для него информацию. Сейчас он искал все, что поможет ему пошатнуть авторитет нынешнего рода Правителей и оспорить их право на власть и суд.
– Рихтер! На сегодня все. И да, найди Кристину. Ей завтра надо будет как следует поработать.
Верный слуга, заместитель и телохранитель отпустил какую-то пошлую шуточку и ушел искать воспитанницу. В ожидании Крус даже начала раздражаться: этот новый корсет был затянут слишком туго, и только сейчас у нее появилось время на то, чтобы заметить неудобства. Пытаться справиться с ним самой не имело смысла, поэтому оставалось только со скукой на лице ждать, когда юная особа, явно то ли не умевшая, то ли не любившая торопиться, доберется до ее кабинета.
В дверь постучали, и в следующую секунду в комнату вошла молоденькая девушка с короткими «платиновыми» волосами. Тонкие черты лица, бледная кожа, тонкие губы, светлые брови и ресницы и светло-серые глаза. Девица была, что называется, на любителя, но у владелицы публичного дома за годы работы выработалось чутье, подсказывавшее, кому и что предложить, чтобы клиент остался доволен. Сейчас она была уверена, что именно эта худощавая девица с выпирающими костями бедер и острыми плечами произведет наиболее сильное (и, несомненно, приятное) впечатление на сынка Правителя. Юная воспитанница походила бы на ребенка, если бы не обострившиеся скулы, придававшие ей некую дикость, и вечное яростное выражение глаз. Девчонка не раз и не два пыталась сбежать после того, как ее опекун продал ее из-за долгов, однако охрана ловила ее – зачастую за некогда длинные волосы. После этого Кристина обрезала свою платиновую роскошь и снова попыталась сбежать – и сбежала бы, если бы не Рихтер. После того, как он под присмотром и с молчаливого согласия Крус устроил беглянке серьезный разговор, та больше не предпринимала попыток убежать. Телохранитель хозяйки борделя «Третий грех» почти никогда не поднимал руку на девчонок, живущих здесь, однако он обладал даром убеждения и смог разъяснить Кристине, что будет, если она еще раз попытается сбежать. Зато сама его госпожа не смогла сдержать гнев и влепила строптивой девице пощечину за обрезанные волосы, на которые у госпожи Химены были большие планы.
Остыв же, она поняла, что даже при отсутствии прекрасных волос девушка еще не раз хорошо послужит ее интересам. Она и сама когда-то обрезала собственные волосы – однако все ее клиенты оставались довольны ее работой. А ведь это было так давно – еще когда она сама была такой же куртизанкой в элитном борделе.
– Садись, девочка.
Девушка поспешно кивнула, шепнув «Благодарю», и села в кресло, где совсем недавно сидел припозднившийся красивый гость. Разгладила складки простой темной юбки и неуверенно подняла взгляд на хозяйку. Определенно, влияние Вальтера на нее нельзя было не заметить. Женщина поднялась и, наклонившись к воспитаннице через стол, взяла ее пальцами за подбородок и заставила повернуть голову, чтобы дать ей осмотреть лицо и шею девчонки.
– Рихтер не обижает тебя?
– Нет… – девушка сморгнула и, облизнув губы, поспешно добавила: – госпожа.
Блондинка тут же опустила взгляд. Ее поведение было всего лишь маской. Она сама оплачивает своим воспитанницам уроки театрального мастерства. Поэтому невинность на лице девчонки вызвала у Крус только усмешку. Может, она сможет обдурить своих сверстниц и кого-нибудь из наставниц – быть может, даже ее телохранителя – но точно не ее.
Женщина вернулась в кресло и прикрыла глаза, борясь с неудобствами, причиняемыми корсетом. Когда она снова открыла глаза, ничего не изменилось: люстра под потолком разливала по комнате желтый неяркий свет, резавший глаза, тени в углах притаились, ожидая, когда им позволят захватить всю комнату, а девушка, сидящая напротив нее, украдкой посматривала на хозяйку.
– В пятницу у тебя ответственный день. Ты и твои… подруги, – на миг на лице Крус мелькнуло презрение, – будете развлекать своим обществом будущего Правителя и его гостей. От тебя требуется очаровать самого молодого фон Нидгардта. И не смей виться вокруг Лишенного Власти – может, он и обгоняет своего младшего брата по красоте, но в плане власти ему ничего не светит. Он нам не интересен.
Она успела заметить, как в глазах воспитанницы на долю секунды вспыхнул интерес. Быть может, не стоило говорить о Лишенном Власти, но лучше предупредить девчонку раньше, чтобы та, не дай бог, не увлеклась старшим сыном Правителя и не потеряла голову – тогда от мероприятия будет один убыток. Фридрих Лишенный Власти вкупе со смазливым лицом, которое так любили дворянские дочки, обладал еще отвратительным нравом и ужасной ненасытностью. Говорят, на его счету было уже достаточно разбитых сердец и обесчещенных девушек, однако он постоянно выходил сухим из воды, и никому не удавалось доказать, что это именно Лишенный Власти соблазняет невинных девушек. Молодой чертенок не раз и не два оказывался в щекотливых ситуациях, из которых едва ухитрялся вырваться, однако это ничему его не научило и не умерило его аппетиты. Терять на него время, когда у нее есть определенная цель – глупо и недальновидно. Кристина была еще свежа, как едва распустившийся цветок, и отдавать этот цветок Крус планировала не бесполезному нахлебнику своей семьи, Фридриху, а его младшему брату. Прежде чем ее гость попытается свергнуть род фон Нидгардтов (и еще неизвестно, выйдет ли у него что-нибудь из этой затеи), неуклюжий будущий Правитель, внешностью ни капли не похожий на аристократически красивых отца и старшего брата, должен будет поддасться очарованию юной Кристины и заплатить за нее кругленькую сумму. Хозяйка «Третьего греха» верила в свою счастливую звезду и была уверенна в том, что именно такая девушка, как эта строптивица, найдет ключик к сердцу «маленького фон Нидгардта», как называли его многие. Молодой человек уже заглядывался на одну из молодых фрейлин его матери, но эта молодая красотка была слишком вульгарной, и у Веры не было никаких сомнений в том, кто выйдет победителем – а точнее, победительницей – из этой схватки. Все фон Нидгардты, какими бы они ни были на вид, падки на загадочных женщин – а уж она сделает все, чтобы Кристина выглядела именно загадочной.
– Есть какие-то особые пожелания, госпожа? – нарушила течение мыслей хозяйки до этого тихо сидевшая юная особа.
Вера задумчиво закусила губу, оценивающе глядя на девочку.
– Да. Вы будете своего рода подарком от одного влиятельного господина. Кто он, тебе знать не обязательно. Возможно, когда вы будете покидать Бордовый дворец, тебя попытаются увести: он хочет узнать о будущем Правителе кое-какие сведения. Не соглашайся ни за что. Все, что ты узнаешь об Ульфрике, каждую мелочь, какой бы незначительно она тебе ни показалась, ты можешь рассказать только мне. Ни этому господину, ни своим подружкам, ни даже Рихтеру. Ты поняла меня, девочка? – с нажимом спросила Крус, впившись взглядом в сидящую напротив.
– Да, госпожа.
– Вот и прекрасно, – женщина хлопнула в ладоши и махнула рукой в сторону двери. – А теперь уходи.

– Конечно, не мое дело, но может быть, стоит отправить в Бордовый дворец более надежную девку?
Телохранитель сейчас стоял за ее спиной, борясь со шнуровкой набившего Крус за день оскомину корсета. В зеркале женщина разглядела его белобрысые коротко стриженные непослушные волосы, нахмуренный лоб, прищуренные глаза и сжатые губы. Он в очередной раз дернул шнуровку, заставив ее рассерженно зашипеть.
– Не шипи, ты сама просила затянуть потуже. Между прочим, скелеты женщин, злоупотреблявших корсетами, становились похожи на бокалы для игристого вина – это я тебе говорю как несостоявшийся врач. Лично мне жаль твое тело: оно слишком красивое, чтобы превращать его в пособие по патологиям для студентов-медиков. И ты до сих пор мне не ответила.
Крус подняла взгляд к потолку, моля Всевышнего о терпении: мужчина как будто нарочно дергал шнуровку тугого корсета, причиняя ей боль. Не телохранитель – пыточных дел мастер, решивший любыми способами выудить из нее ответ.
– Во-первых, не девку, а одну из самых перспективных воспитанниц. Девки в заводских районах ноги раздвигают, – ответом ей было только снисходительное хмыканье телохранителя. – Во-вторых, я чувствую, что она понравится малышу фон Нидгардту…
– А также его братцу, который не пропускает ни одной юбки, – вставил свое замечание Вальтер, потихоньку ослабляя шнуровку.
– Значит, нам придется надеть на нее брюки, – невозмутимо ответила женщина и продолжила: – А в-третьих, я просто уверена, что на торжестве или в уединении с мальчиком Кристи ничего не натворит и не попытается сбежать.
– Это почему же? – кажется, Крус удалось вызвать у него любопытство. Мужчина поднял взгляд и встретился с ее глазами в зеркале. Она заметила намек на огоньки веселья, которые нечасто блестели в его глазах.
– Потому что ты будешь находиться там и следить за девочкой, насколько это будет возможно.
– Я? Не один из охранников, которым ты, между прочим, платишь за сопровождение и защиту твоих маленьких дойных коровок? – ее заместитель даже не попытался скрыть недовольство в голосе. – Почему, когда речь идет об этой девчонке, которая пока создает одни проблемы, ты всегда заставляешь меня делать чужую работу?
– Все еще злишься на мальчиков за то, что тебе самому пришлось ловить нашу маленькую строптивую беглянку?
Это не могло не вызвать у госпожи Химены усмешку. Ее друга и помощника нельзя было назвать вспыльчивым или несдержанным, если только ему не приходилось делать то, что было не в его компетенции. Он считал, что каждый должен выполнять свою работы – и выполнять ее отлично. А если человек не способен в полной мере выполнить даже свое дело, значит, он не должен занимать доверенную ему должность. Будь его воля – охранники, не сумевшие поймать юркую девчонку, были бы уволены сразу и безо всяких разговоров. Вальтер не терпел компромиссов.
– Слишком большой куш, Вальтер. Не должно быть никаких осечек. Ты и сам понимаешь.
И он промолчал, потому что действительно понимал. И потому что слишком хорошо знал Крус, чтобы даже попытаться поспорить: она все равно сделает по-своему.
Наконец, мужчина справился со шнуровкой и высвободил Крус из плена немного устаревшего, но от этого не менее красивого и порой все еще нужного (особенно в общении с консервативным дворянством) предмета женского туалета. Она облегченно выдохнула и потянулась – на сей раз куда более свободно, выгнув спину и запрокинув голову.
– Ты спасаешь меня, Вальтер. Надеюсь, ты будешь достаточно внимателен на этом маленьком празднике нашего будущего Правителя? У нас в этом свой интерес, и я не собираюсь отдавать все козыри нашему благородному… спонсору. По крайней мере, сразу.

@темы: Зельтзам, Моя проза