M for Mafia

Наши персонажи: Райан Шалевич и Вероника Денаро, бывшие муж и жена. Но не это самое вкусное.
«Ее отец – большой и страшный дон, любитель сигар и синих спортивных костюмов. Ее мать – дочь человека из того же круга. Ее дядя – босс Коза Ностры. Ее братья – полностью в деле ее отца».
Ну и муж туда же, только ирландец ^^ Чудненькое семейство — и как ей было не страшно разводиться?

«Он в чем-то был похож на моего отца, – Вероника помахивала в воздухе новой сигаретой. – Знаете, у него тоже было мало времени. Тот же… бизнес. На пятую нашу годовщину он вообще не появился в ресторане, а я ждала его целый час. Он мог появиться дома уже ночью, мог появиться тогда, когда я уже уставала ждать и ложилась спать… Но все это неважно. Совсем неважно. Даже его мама, пилившая меня без остановки – она терпеть меня не могла, как, впрочем, и многие другие его знакомые. Конечно, я же «грязная итальяшка» в этой чистенькой Ирландии. Ладно, на самом деле мне все равно там нравилось. Нет, я бы все это вынесла, особо не обратив внимания. Если бы он не изменил мне».

«4 Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы. 5 Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноградники, — моего собственного виноградника я не стерегла».
Песнь песней Соломона

Стихотворение-иллюстрация в довесок

Ты саднишь у меня на сердце
саднишь как рана
меня ранит твоя походка
твое дыханье
и то, что ты далеко.
И тем более странно,
что я - гонитель, а ты -
гонимый в изгнанье.

Ты саднищь у меня на сердце, и неумело
я пытаюсь себя избавить от этих ссадин:
отпускаю тебя на волю, не вижу более.
И вдруг рушусь под грузом твоих
бедренных впадин

и твоих холмов и равнин.
И все твое тело
память мне возвращает
с вражеской силой
и хочется выть и просить:
прости меня, милый,
за то, что я делаю все
так неумело.

Пара реинкарнаций, и я постигну
в совершенстве науку блаженства
и также науку
кратких прощаний
и легкой любви и разлуки.
А на память об этой жизни
останутся стигмы:

способность лить масло в огонь,
подсыпая перцу,
правой уродство кисти.
Но, что вероятно более,
останутся навсегда
несколько ссадин на сердце,
и их невозможно стереть,
не умножая боли.

Ирина Богушевская, "Ты саднишь на сердце". Октябрь 1993

@музыка: Nino Rota - Theme from The Godfather

@темы: ФШ, Ролевые, Персонажи

---

Персонажи

Оказывается, я играю уже чуть больше пяти лет. Срок приличный, когда речь идет о персонажах. Я бы хотела вспомнить всех, кроме «однодневок»: их я просто уже и не вспомню. Хотела сперва посчитать, но начала вспоминать что-то о каждом и сбилась. Вот и посчитаем.
(Большинство картинок кликабельны и ведут на полный размер *кэп*.)

Развернуть

Все началось с нее:

Моей первой ролевой был форум с банальным названием «Реквием по мечте»: с фэнтези, любыми расами, любыми возрастами и вообще чем угодно. Сейчас таких нет, а тогда, в 2008 году, было, где начинать. Посты любых размеров, и арты, и фотографии на автарах без заморочек по поводу занятых внешностей.
Рассказать о самом персонаже можно немного. Ее звали Альда Акариан — почему именно так, не помню и не вспомню. Картинка для многих узнаваемая — вампиресса из Сакреда. Собственно, мой первый персонаж вампиром и был, причем со всеми замашками сакредовского персонажа. Ко всему прочему она была спасительницей какого-то левого мира, из которого попала в мир ролевой. В своем мире она ко всему прочему была всеми гонимой и не понятой, а потому сильно страдающей.
Надо сказать, что немного позже персонаж совсем чуть-чуть «повзрослел», переквалифицировавшись в супер-пупер воровку: обворожительную, сисястую и пьющую кровь. Как сейчас помню, форум был по средневековым ворам — а меня как раз в очередной раз перло от Хроник Сиалы Пехова.
МС, конечно, но мне в том возрасте это простительно.

Следующим персонажем была Дриалийя:

Началось все с того, что я решила забабахать собственную фэнтезюшную книжонку, где эта девица была главной героиней. Была она существом, ничего о себе не помнящем и воспитанным — внимание! — русалками. Сурово, конечно, не спорю. Ближе к концу книжки она должна была обрести свою любовь, от которой очень долго и мэрисьюшно бегала, а также спасти мир, попутно эту любовь потерять. Кстати, прототипом «большой и светлой» стал никто иной, как Альтаир из Assassin's Creed — самый очешуительный из протагонистов этой серии, имхо. Возвращаясь к нашим баранам: в итоге оказалось, что девчонка-то была в очередной раз реинкарнированной драконихой, дочуркой самого создателя мира. Правда, папаша ее хоть и был безумно милым драконом, воскрешать человечка отказался. Как-то так.

А потом был мой первый кросспольный опыт по имени Серый:

Был этот парень без роду без племени, да ко всему прочему еще и оборотень. Проблемка этого симпатяги была в том, что он совершенно потерял память о своем прошлом, а заодно и свое имя — и так это бедолагу измучило, что он решил помочь одному неприятному демону пришить (или притащить на закорках) одну очень даже милую оборотницу. А в передрягу малыш попал, потому как занимался нехорошей профессией — убивал людей за деньги. Некоторые могут заметить, что его прозвище и род занятий сильно напоминают Нэсса из цикла Ветра и Искр все того же Пехова, но самое забавное то, что первую книгу я прочитала чуть позже, чем заделала этого перса.
По этой парочке (Серый — оборотница Руфина) мы с подругой тоже долгое время писали рассказики, но, увы, у меня они не сохранились, а ведь я сама сейчас была бы не против перечитать.
Он появился еще раз: на этот раз больше волком, чем оборотнем, и теперь уже несколько... пятнистым (а изначально был чернючим):

И был этот парень в любой ипостаси вредным, наглым и язвительным — вот правда, персонажей таких всегда пруд пруди. А впрочем, он обычно на все и нарывался благодаря своему длинному языку.
Ах да, тоже МС: до одури любил баб, но отыгрывать это я кроме как соплями не могла.

Долгое время я играла на все еще существующем форуме по мифам Древней Греции.
Сперва была Пандора:

Тоже была всеми чуточку обижена — ко всему прочему у нее сперли ларец, что точно не радовало это крайне привлекательное творение богов.
Я также пробовала роль одной из амазонок, но жемчужиной, пусть радовавшей меня недолго, стала Арахна:

Думаю, незачем пересказывать миф об Арахне. Зато после встречи с взбалмошной Афиной эта особа оказалась очень даже живучей и через какое-то время смогла вернуть себе почти прежний облик, а заодно приобрела способность оборачиваться обратно в паука в любое время — правда, несколько болезненно. Проблема же была в том, что красивое лицо ткачихи оказалось изуродованно так долго бывшими у нее паучьими глазками. Через какое-то время Арахна превратилась в мастерицу, умевшую плести такие сети, из которых точно не вырвешься — и они неплохо продавались. На момент же игры она и сама подалась то ли в наемники, то ли в разбойники. Помимо этого она так и затаила обиду на Афину — но ведь ее можно понять, не так ли?) Так и вышло, что в итоге Паучиха ушла в слуги Аида. Она ведь очень осторожная и дальновидная, поэтому надеется, что, если она когда-нибудь умрет, господин Аид не забудет ее маленькой букашечьей помощи.

Примерно тогда появились Киндрэт — до этого была чертова туча самых разных персонажей, надолго в моей голове не задерживавшихся. Но, думаю, о Киндрэт надо говорить отдельно.

Именно благодаря первому моему персонажу на Киндрэт мной постепенно начал овладевать образ Женщины — настоящей, прекрасной и немного жестокой по своей природе, как в песне «Una Rosa es una rosa» Mecano. Первой, похожей уже именно на этот образ, оказалась кинберпанковская проститутка Мия Эрлих:

Играла я ей недолго, и больше нигде она не появлялась, однако почему-то запомнилась. Сказать о ней тоже можно немного. В меру колючая, в меру циничная, но в меру и нежная — насколько это возможно. При этом девица была угловатенькой и во внешности своей еще не приблизившейся к образу Женщины — больше она походила на мальчишку.

Еще был мой собственный форум «Княжеская Охота» — славянская мифология в современном антураже. Запавшим в душу персонажем там оказался Асик:

К сожалению, сохранилась только аватарка. Кажется, этот персонаж был самым богатым на фобии, что было даже немножко забавно. Аскольд Сигурдссон, норвежец, колдун явно темной направленности, предположительно некромант — спасибо хорошему, на самом деле хорошему учителю. Учителя называли Райнером Асвальдом, и было ему за тысячу лет и роста и телосложения был он жуткого — настоящий викинг. Рядом с ним жилистый Асик выглядит позором всего рода викингов, вот уж действительно — вырождение. Так вот, о персонаже. Чудо это безумно боится собак, мечтало когда-то стать хирургом, но случайно растерло в кровавый порошочек двоих людей и смылось, вскоре оказавшись под крылышком Райнера. Редко, но регулярно с четырнадцати лет он мучается от кошмара с милыми клыкастыми собачками, никому и ничему не верит (поэтому у него еще и не клеится с девушками), терпеть не может тактильные контакты. «Немножечко» лентяй, поэтому учится с большим трудом, хотя в чем в чем, а вот в таланте ему не откажешь. Все время сутулится, а в чистоте держит только собственные длинные светлые волосы — а ведь не помешало бы еще почаще устраивать постирушки и бриться. И в завершение цитата его учителя: «Асик, ты единственный некромант, который столько бился перед тем, как поднять первого зомби, но смог поднять только собаку. И ты единственный, кого она еще и покусала! Почему ты сразу не сказал, что боишься собак?!»

Тогда одна моя знакомая с Охоты предложила поучавствовать в раскрутке и игре на форуме по дизельпанковскому альтернативному миру. Тогда и появился Отто, также достойный отдельного поста. Один из, как ни странно, моих персонажей, был придуман совсем не мной, хотя, смею надеяться, я могу хотя бы сказать, что именно я обрастила мясом данный каркас. Он оказался просто прекрасным Зверем.

Отто появился еще раз, на ролевой, близкой по направленности Охоте — своеобразному варианту известного сериала «Однажды в сказке». То же самое, только славянское. Однако сперва появился еще более четкий, но все еще не до конца сформированный образ Женщины — Скарапея Богдановна Змиева, она же змейка Скарапея из известной многим сказки про волшебное кольцо. Ее образ я взяла у притягательной Мии Сары:

Она яркая, сильная, не смущается и занимается не совсем женским бизнесом — владеет охранным агентством. Вот она — почти та самая Женщина, которую я неосознанно искала все это время. Невысокая, хрупкая, но не худая, образованная, начитанная, со взглядом «с поволокой», уверенная в себе, элегантная, привлекательная и легко сходится с людьми.

Появилась и другая грань Женщины — хрупкая и нуждающаяся в защите. Ее лицо — Вайнона Райдер.

Ее зовут Ева, потому что я люблю давать персонажам библейские имена. Она жертвенница, она слабая и податливая, не умеющая сказать слова против, по крайней мере своему мужу. Ева неотделима от человека, от мужчины, иначе она не может существовать, потому что она пассивна и живет любовью и ради любви, ради которой готова убить или умереть. В первый раз это была Ева ван Галлэ (де Круц), жена Адама — не последнего человека в королевстве одного фэнтезийного мира. Во второй — Ева ван Хайден (Бетелл), жена Рихарда, нефилима, сенешаля ордена Новых Тамплиеров в современном Лондоне. В то время как первый муж женился на ней, выполняя последнюю волю своего отца, любил ее, пусть и по-своему, второй оказался несдержанным и ревнивым. Из мучающейся от недостатка любви лелеемую холодным мужем женщину она превратилась в жертву домашнего тирана и несостоявшуюся приму балета. Ко всему прочему развестись она не может: это же грех.

Ева подводит нас к другому персонажу с «Четырех Всадников» — ролевой, основанной на «Откровении» Иоанна Богослова. Историю Доминика Браунинга, как и историю архангела-херувима Сашиеля стоит вынести отдельно — они этого заслуживают.

Была и Милана Станкович. Образ — Милла Йовович.

Аниматор с ролевой по миру Лорель Гамильтон, будущий некромант. В детстве с родителями эмигрировала в США, до работы аниматором успела стать капралом Станкович и получить «Пурпурное сердце» после ранения в грудь в Ираке. Программист от бога, любит компьютеры, потому что те не лезут ей в душу и не пристают с идиотскими вопросами и просьбами, в отличие от людей. Неприхотлива, терпелива, скупа на эмоции, после армии некоторое время занималась ремонтом техники. После того как ее младший был обращен вампирами, получила лицензию ликвидатора.

На форуме «Silent Hill. Живые против мертвых» появилась Ундина.

Подходящую, ее фамилию я так и не подобрала, так пусть она останется просто Ундиной. Она слепа с самого рождения, но у нее ангельский голос. Она боится чужих прикосновений и противных лапок насекомых, ей отвратителен до тошноты запах сырости, но больше всего на свете она боится тишины. Она считает, что настоящей тишины не должно и не может быть, она была лишь раз, когда ее девчонкой похитили ради выкупа и несколько дней держали в подвале, поэтому, оказавшись в этой мертвенной тишине в заброшенном отеле, услышав, как пришел человек с шагами хозяина, но, подойдя к ней, не издал ни единого звука, она испугалась больше всего на свете. Ундина отображает мое отношение к талантам персонажам, только в ней это утрированно: если персонаж что-то получает, то чем-то ему придется пожертвовать.

Пока все. Конечно, было много других персонажей, но именно эти запали мне в душу. Возможно, сюда стоит добавить последнего персонажа из мира Хары Пехова, но в ней я еще не разобралась.

@темы: Ролевые, о Женщине, Персонажи

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ура!

Горячая вода!!!

@темы: щастье

---

Неудобства

Определенно, в дневнике не хватает стрелки подъема вверх.

@темы: дайри, !!!

---

Прекрасные женщины от Idrassi Soufiane

Недавно искала что-нибудь новое на аватар своему персонажу и случайно наткнулась на эти великолепные фотоманипуляции. У автора получились превосходные модерновые ангелы — очень часто не очень-то светлые. Земные.
Ник автора на девиантарте - streetx222.
*Чтобы увидеть в полном размере, кликнуть по картинке.

Смотреть

А также женщины ангельской внешности.

@темы: о Женщине

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Dishonored

Oh, along us for all
Of the big and the small
Well, the taller they stand
Well, the harder they fall

We live for today but we die for the next
with blood in our veins and the air in our chest
Oh, we step into war with our hearts on the line
Dirt on our boots, it shakes free over time

The music, it fades, the violence slows
The darkness, it rises, as the sun goes

Daniel Licht & Jon Licht – Honor for all

@темы: ФШ, Dishonored

---

Самаэль, Первый Всадник, Чума, Серафим

«И он пришел. По-прежнему грозный, словно и не изменилось ничего со времен Потопа, и Самаэль остался его старшим братом, серафимом, внушающим одновременно радость и страх.
Сашиель смотрел на старшего брата, как сказали бы люди «во все глаза». Он ненавидел Самаэля, но не потому что был выше его или хотя бы равен ему – потому что завидовал бывшему серафиму, боялся его и знал, что никогда не сравнится с ним. Он завидовал ему в самой глубине своей светлой души, казалось бы, не способной на зависть. Блистательный, сияющий Самаэль, любимый сын Отца – любимый несмотря на все, что он творил. Всегда великолепный и всеми уважаемый – Сашиель всегда хотел быть таким и всегда знал, что не будет. Он ведь тоже был Божьим сыном, но оставался всего лишь одним из ангелов Второго чина – безликим, бестелесным, бледным».
© Les Quatre Cavaliers

@темы: Ролевые, Религия, LQC

---

Дизайн для ролевой по Лавкрафту

У меня творческий кризис. То ли с сентября, то ли вообще с августа обещаю человеку дизайн. Дело началось и... все. Хоть убей, я не знаю, что делать.

А посмотреть его можно здесь.

И первым делом - навести курсор на медальон

ЗЫ: неправильные края на скрине - чисто косяки скрина.

@темы: Ролевые, Лавкрафт, Дизайн

---

seltsam.rusff.ru

Дизайн плавно переделывается, и, хочу сказать, что я без ума от шапки, а вернее - от картинки. Бог ты мой, как же я люблю игры в теократию - было бы еще где...

@темы: Ролевые, Зельтзам, Теократия, Дизайн

---

Зельтзам в лицах

Действующие лица

Его Святейшество
Был известен как Марко Росси
Пресвятой, Князь Церкви


Мария де ла Крус де Химена
Хозяйка увеселительного заведения "Третий грех"
Чаще ее, конечно же, называют просто Крус, некогда была известна как Роза


Доминик Рихтер
Брат-близнец Вальтера Рихтера
Избранный сын (Его Высокопреосвященство) Церкви


Вальтер Рихтер
Брат-близнец Доминика Рихтера
Начальник охраны "Третьего греха"


Кристина Гарднер
Девушка из "Третьего греха"

Личность Адама Дюррана пока покрыта мраком

@темы: Зельтзам, Теократия, Персонажи

---

Зельтзам. Глава 1

– Дорогая Крус…
Хрупкая женщина, сидевшая в просторном кожаном кресле, презрительно фыркнула. Изучающим взглядом она посмотрела на очередного посетителя. Надо сказать, что именно ему она была рада меньше всего. Красивый, статный мужчина, с напускным скучающим выражением лица смотрел в какую-то точку, находившуюся чуть выше ее левого плеча. Одного взгляда хватит, чтобы почувствовать в этом человеке старую благородную кровь. Она сама, не имевшая никакого отношения к благородному сословию, могла только морщиться – то ли от презрения, то ли от зависти. К сожалению, его дьявольская красота даже на нее оказывала некоторое влияние, от которого было трудно закрыться.
– Оставь этот тон и эти обращения для кого-нибудь другого, Адам, – она хлопнула раскрытой ладонью по подлокотнику кресла. – Скажи, что тебе надо на сей раз, и избавь меня от своего общества.
Любой посторонний человек, который мог бы слышать сейчас их разговор, услышав, как с благородным разговаривает Крус, покрутил бы пальцем у виска и сказал, что ей недолго осталось жить свободной жизнью. Но ей, именно ей, бояться было совсем нечего. Адам был ее старым знакомым – как, впрочем, и многие другие дворяне. Она могла позволить себе некие вольности – а такое в принципе могли себе позволить немногие женщины. И если большинство других дворян заставляли себя глотать обиду или просто слишком смелое ее слово, то нынешний ее посетитель даже не подумал оскорбиться и обвинить ее в посягательстве на его честь. Он только усмехнулся. Знал: на самом деле она как змея без зубов – шипит… и не кусает. Ей не хватит всех своих связей и знакомств, чтобы справиться со своим гостем. И в то же время ему не нужны были лишние хлопоты с этой женщиной.

Читать дальше

– Видишь ли, у Наследника в скором времени день рождения. Девятнадцатилетие, сама понимаешь…
– Хочешь, чтобы я прислала ему пару своих девочек? – женщина закинула ногу на ногу, с интересом глядя на собеседника.
Мужчина поморщился, как будто ему подсунули под нос что-то дурно пахнущее. Это его выражение лица вызвало у Крус снисходительную улыбку.
– Как пошло, дорогая, как пошло.
– Не все столь же благородны, сколь благородны вы, господин, – с наглой усмешкой хозяйка развела руками. Ее голос был заискивающим и сладким, но глаза и не думали скрывать раздражение и насмешку одновременно. – Мы необучены и грубы, а значит, всю жизнь обречены прозябать в вашей тени.
Насмешка подействовала, заставив благородного господина сжать зубы и ударить кулаком по журнальному столику, разделявшему их. Подавшись вперед и глядя прямо в глаза Вере, он зашипел:
– Знай свое место, женщина! Ты – всего лишь хозяйка борделя, и ей останешься, потому что ни один нормальный мужчина не позарится на такую, как ты. Бывших проституток не бывает так же, как не бывает бывших преступников.
– Мне напомнить, благодаря кому я стала проституткой, дорогой? – пропела женщина. Казалось, чем сильнее злился он, тем в более хорошем настроении пребывала она. Впрочем, как любая деловая женщина она сразу же пришла в себя и дальше заговорила куда более серьезным тоном: – Давай закончим этот разговор, если ты все еще хочешь поговорить серьезно и получить от меня какую-то помощь в своих отвратительных и неприятных мне делах.
Ее гость, опершись локтями о кофейный столик, прикрыл глаза и, судя по едва шевелящимся губам, досчитал до десяти. Когда его глаза открылись, в них снова были привычные всем добродушные (насколько это слово вообще применимо к посетителю заведения Крус) насмешка и любопытство. Он покачал головой и снова откинулся в кресле, улыбаясь.
– Только ты, милая, обладаешь поразительным свойством выводить меня из себя.
Хозяйка публичного дома никак не отреагировала на этот комплимент, как будто он был адресован не ей. Она давно научилась спокойно относиться к любым его выпадам, насмешкам и просто плохому настроению. И со всем этим научилась справляться. Он был мужчиной, а мужчин перед ее глазами прошло достаточно для того, чтобы понять, что все они по сути своей одинаковы, и на каждого можно надавить так, чтобы достигнуть нужного результата.
– Так чего именно ты хочешь от меня и моих девочек, дорогой?
Сделав вид, что все ее внимание уделено маникюру, Крус, однако, больше косилась на посетителя, сдерживая улыбку. Он тоже улыбался. Он знал, что женщина не откажет ему. Знал, что вопреки всему имел над ней пусть не большую, но власть
– Пусть среди них будет какая-нибудь особо очаровательная особа, которая сумеет разговорить и очаровать его. Пусть он запомнит ее. Обо всем она должна будет отчитываться передо мной.
– Перед тобой? – деланно удивилась хозяйка. – Я не собираюсь отпускать к тебе лучших девочек без присмотра – и без доплаты, – с намеком добавила она.
Мужчина поморщился.
– Снова пошлость. Я не узнаю прежнюю утонченную Марию де ла Крус. Ты знаешь, насколько я точен.
– Педантичен и скрупулезен.
– Пусть так, – с достоинством кивнул головой красавец. На сей раз Крус не удалось его разозлить. – Я щедро заплачу за каждую крупицу информации.
Женщина приняла задумчивый вид, барабаня пальцами по подлокотнику кресла.
– Мне надо подумать. В конце концов, каждый мой клиент в первую очередь хочет, чтобы о его похождениях никто не узнал. Чтобы все было так, как будто он и не видел никогда ни одной куртизанки. Ну, не мне тебе рассказывать, – недобро улыбнулась хозяйка.
И оба понимали, что она просто набивает цену. Понимали, что без труда договорятся и без этих невинных, театрально возведенных к потолку глаз.

Когда ее поздний посетитель вышел, Крус наконец-то позволила себе по-настоящему расслабиться. Может, сторонний наблюдатель и не заметил бы этого, но во время разговора она была напряжена настолько, что, сделай ее гость хоть одно неверное движение, сорвалась бы сразу. Она искренне недолюбливала его, иногда боялась, всегда опасалась и никогда не могла устоять перед его обаянием.
Отодвинув тяжелые шторы, хозяйка публичного дома бросила взгляд вниз, на выложенную белыми каменными плитами дорожку. Ее недавний посетитель как раз проходил там, направляясь к не лишенным изящества распахнутым воротам из кованого железа. Узор этих ворот всегда нагонял на нее тоску, но с этим капризом архитектора пришлось смириться, да и дел было слишком много, чтобы заниматься еще и воротами, которые, несмотря на ее недовольство, все же прекрасно выполняли главную свою функцию: уберегали ее заведение от нежелательных гостей. Как и выполненная в схожем стиле металлическая ограда с частыми шпилями.
Проводив взглядом покинувшего территорию ее заведения и проследив за тем, как охрана закрывает за последним гостем ворота и вешает на них цепь и тяжелый замок, Вера отошла от окна и потянулась до хруста в костях. Ни один из ее дней нельзя было назвать легким. В какой-то степени ее труд можно было назвать еще более тяжелым, чем труд рабочих на заводах их страны: у тех хотя бы были выходные. У нее выходных не было. Каждый день находился какой-нибудь капризный или чем-нибудь недовольный мужчина, и каждый день приходилось улаживать с проблемы как с обычными посетителями, так и с более серьезными господами. Дворянин, посетивший ее не самое скромное заведение, был как раз из последних. Ему она не только предоставляла некоторые услуги, но и собирала для него информацию. Сейчас он искал все, что поможет ему пошатнуть авторитет нынешнего рода Правителей и оспорить их право на власть и суд.
– Рихтер! На сегодня все. И да, найди Кристину. Ей завтра надо будет как следует поработать.
Верный слуга, заместитель и телохранитель отпустил какую-то пошлую шуточку и ушел искать воспитанницу. В ожидании Крус даже начала раздражаться: этот новый корсет был затянут слишком туго, и только сейчас у нее появилось время на то, чтобы заметить неудобства. Пытаться справиться с ним самой не имело смысла, поэтому оставалось только со скукой на лице ждать, когда юная особа, явно то ли не умевшая, то ли не любившая торопиться, доберется до ее кабинета.
В дверь постучали, и в следующую секунду в комнату вошла молоденькая девушка с короткими «платиновыми» волосами. Тонкие черты лица, бледная кожа, тонкие губы, светлые брови и ресницы и светло-серые глаза. Девица была, что называется, на любителя, но у владелицы публичного дома за годы работы выработалось чутье, подсказывавшее, кому и что предложить, чтобы клиент остался доволен. Сейчас она была уверена, что именно эта худощавая девица с выпирающими костями бедер и острыми плечами произведет наиболее сильное (и, несомненно, приятное) впечатление на сынка Правителя. Юная воспитанница походила бы на ребенка, если бы не обострившиеся скулы, придававшие ей некую дикость, и вечное яростное выражение глаз. Девчонка не раз и не два пыталась сбежать после того, как ее опекун продал ее из-за долгов, однако охрана ловила ее – зачастую за некогда длинные волосы. После этого Кристина обрезала свою платиновую роскошь и снова попыталась сбежать – и сбежала бы, если бы не Рихтер. После того, как он под присмотром и с молчаливого согласия Крус устроил беглянке серьезный разговор, та больше не предпринимала попыток убежать. Телохранитель хозяйки борделя «Третий грех» почти никогда не поднимал руку на девчонок, живущих здесь, однако он обладал даром убеждения и смог разъяснить Кристине, что будет, если она еще раз попытается сбежать. Зато сама его госпожа не смогла сдержать гнев и влепила строптивой девице пощечину за обрезанные волосы, на которые у госпожи Химены были большие планы.
Остыв же, она поняла, что даже при отсутствии прекрасных волос девушка еще не раз хорошо послужит ее интересам. Она и сама когда-то обрезала собственные волосы – однако все ее клиенты оставались довольны ее работой. А ведь это было так давно – еще когда она сама была такой же куртизанкой в элитном борделе.
– Садись, девочка.
Девушка поспешно кивнула, шепнув «Благодарю», и села в кресло, где совсем недавно сидел припозднившийся красивый гость. Разгладила складки простой темной юбки и неуверенно подняла взгляд на хозяйку. Определенно, влияние Вальтера на нее нельзя было не заметить. Женщина поднялась и, наклонившись к воспитаннице через стол, взяла ее пальцами за подбородок и заставила повернуть голову, чтобы дать ей осмотреть лицо и шею девчонки.
– Рихтер не обижает тебя?
– Нет… – девушка сморгнула и, облизнув губы, поспешно добавила: – госпожа.
Блондинка тут же опустила взгляд. Ее поведение было всего лишь маской. Она сама оплачивает своим воспитанницам уроки театрального мастерства. Поэтому невинность на лице девчонки вызвала у Крус только усмешку. Может, она сможет обдурить своих сверстниц и кого-нибудь из наставниц – быть может, даже ее телохранителя – но точно не ее.
Женщина вернулась в кресло и прикрыла глаза, борясь с неудобствами, причиняемыми корсетом. Когда она снова открыла глаза, ничего не изменилось: люстра под потолком разливала по комнате желтый неяркий свет, резавший глаза, тени в углах притаились, ожидая, когда им позволят захватить всю комнату, а девушка, сидящая напротив нее, украдкой посматривала на хозяйку.
– В пятницу у тебя ответственный день. Ты и твои… подруги, – на миг на лице Крус мелькнуло презрение, – будете развлекать своим обществом будущего Правителя и его гостей. От тебя требуется очаровать самого молодого фон Нидгардта. И не смей виться вокруг Лишенного Власти – может, он и обгоняет своего младшего брата по красоте, но в плане власти ему ничего не светит. Он нам не интересен.
Она успела заметить, как в глазах воспитанницы на долю секунды вспыхнул интерес. Быть может, не стоило говорить о Лишенном Власти, но лучше предупредить девчонку раньше, чтобы та, не дай бог, не увлеклась старшим сыном Правителя и не потеряла голову – тогда от мероприятия будет один убыток. Фридрих Лишенный Власти вкупе со смазливым лицом, которое так любили дворянские дочки, обладал еще отвратительным нравом и ужасной ненасытностью. Говорят, на его счету было уже достаточно разбитых сердец и обесчещенных девушек, однако он постоянно выходил сухим из воды, и никому не удавалось доказать, что это именно Лишенный Власти соблазняет невинных девушек. Молодой чертенок не раз и не два оказывался в щекотливых ситуациях, из которых едва ухитрялся вырваться, однако это ничему его не научило и не умерило его аппетиты. Терять на него время, когда у нее есть определенная цель – глупо и недальновидно. Кристина была еще свежа, как едва распустившийся цветок, и отдавать этот цветок Крус планировала не бесполезному нахлебнику своей семьи, Фридриху, а его младшему брату. Прежде чем ее гость попытается свергнуть род фон Нидгардтов (и еще неизвестно, выйдет ли у него что-нибудь из этой затеи), неуклюжий будущий Правитель, внешностью ни капли не похожий на аристократически красивых отца и старшего брата, должен будет поддасться очарованию юной Кристины и заплатить за нее кругленькую сумму. Хозяйка «Третьего греха» верила в свою счастливую звезду и была уверенна в том, что именно такая девушка, как эта строптивица, найдет ключик к сердцу «маленького фон Нидгардта», как называли его многие. Молодой человек уже заглядывался на одну из молодых фрейлин его матери, но эта молодая красотка была слишком вульгарной, и у Веры не было никаких сомнений в том, кто выйдет победителем – а точнее, победительницей – из этой схватки. Все фон Нидгардты, какими бы они ни были на вид, падки на загадочных женщин – а уж она сделает все, чтобы Кристина выглядела именно загадочной.
– Есть какие-то особые пожелания, госпожа? – нарушила течение мыслей хозяйки до этого тихо сидевшая юная особа.
Вера задумчиво закусила губу, оценивающе глядя на девочку.
– Да. Вы будете своего рода подарком от одного влиятельного господина. Кто он, тебе знать не обязательно. Возможно, когда вы будете покидать Бордовый дворец, тебя попытаются увести: он хочет узнать о будущем Правителе кое-какие сведения. Не соглашайся ни за что. Все, что ты узнаешь об Ульфрике, каждую мелочь, какой бы незначительно она тебе ни показалась, ты можешь рассказать только мне. Ни этому господину, ни своим подружкам, ни даже Рихтеру. Ты поняла меня, девочка? – с нажимом спросила Крус, впившись взглядом в сидящую напротив.
– Да, госпожа.
– Вот и прекрасно, – женщина хлопнула в ладоши и махнула рукой в сторону двери. – А теперь уходи.

– Конечно, не мое дело, но может быть, стоит отправить в Бордовый дворец более надежную девку?
Телохранитель сейчас стоял за ее спиной, борясь со шнуровкой набившего Крус за день оскомину корсета. В зеркале женщина разглядела его белобрысые коротко стриженные непослушные волосы, нахмуренный лоб, прищуренные глаза и сжатые губы. Он в очередной раз дернул шнуровку, заставив ее рассерженно зашипеть.
– Не шипи, ты сама просила затянуть потуже. Между прочим, скелеты женщин, злоупотреблявших корсетами, становились похожи на бокалы для игристого вина – это я тебе говорю как несостоявшийся врач. Лично мне жаль твое тело: оно слишком красивое, чтобы превращать его в пособие по патологиям для студентов-медиков. И ты до сих пор мне не ответила.
Крус подняла взгляд к потолку, моля Всевышнего о терпении: мужчина как будто нарочно дергал шнуровку тугого корсета, причиняя ей боль. Не телохранитель – пыточных дел мастер, решивший любыми способами выудить из нее ответ.
– Во-первых, не девку, а одну из самых перспективных воспитанниц. Девки в заводских районах ноги раздвигают, – ответом ей было только снисходительное хмыканье телохранителя. – Во-вторых, я чувствую, что она понравится малышу фон Нидгардту…
– А также его братцу, который не пропускает ни одной юбки, – вставил свое замечание Вальтер, потихоньку ослабляя шнуровку.
– Значит, нам придется надеть на нее брюки, – невозмутимо ответила женщина и продолжила: – А в-третьих, я просто уверена, что на торжестве или в уединении с мальчиком Кристи ничего не натворит и не попытается сбежать.
– Это почему же? – кажется, Крус удалось вызвать у него любопытство. Мужчина поднял взгляд и встретился с ее глазами в зеркале. Она заметила намек на огоньки веселья, которые нечасто блестели в его глазах.
– Потому что ты будешь находиться там и следить за девочкой, насколько это будет возможно.
– Я? Не один из охранников, которым ты, между прочим, платишь за сопровождение и защиту твоих маленьких дойных коровок? – ее заместитель даже не попытался скрыть недовольство в голосе. – Почему, когда речь идет об этой девчонке, которая пока создает одни проблемы, ты всегда заставляешь меня делать чужую работу?
– Все еще злишься на мальчиков за то, что тебе самому пришлось ловить нашу маленькую строптивую беглянку?
Это не могло не вызвать у госпожи Химены усмешку. Ее друга и помощника нельзя было назвать вспыльчивым или несдержанным, если только ему не приходилось делать то, что было не в его компетенции. Он считал, что каждый должен выполнять свою работы – и выполнять ее отлично. А если человек не способен в полной мере выполнить даже свое дело, значит, он не должен занимать доверенную ему должность. Будь его воля – охранники, не сумевшие поймать юркую девчонку, были бы уволены сразу и безо всяких разговоров. Вальтер не терпел компромиссов.
– Слишком большой куш, Вальтер. Не должно быть никаких осечек. Ты и сам понимаешь.
И он промолчал, потому что действительно понимал. И потому что слишком хорошо знал Крус, чтобы даже попытаться поспорить: она все равно сделает по-своему.
Наконец, мужчина справился со шнуровкой и высвободил Крус из плена немного устаревшего, но от этого не менее красивого и порой все еще нужного (особенно в общении с консервативным дворянством) предмета женского туалета. Она облегченно выдохнула и потянулась – на сей раз куда более свободно, выгнув спину и запрокинув голову.
– Ты спасаешь меня, Вальтер. Надеюсь, ты будешь достаточно внимателен на этом маленьком празднике нашего будущего Правителя? У нас в этом свой интерес, и я не собираюсь отдавать все козыри нашему благородному… спонсору. По крайней мере, сразу.

@темы: Зельтзам, Моя проза

---

Зельтзам

Крус спешила, как могла, как спешила на каждую из таких встреч вот уже девять лет. Она сошла с городского поезда далеко от нужного места, увидев вместо металлической коробки остановки, увитой посеревшими растениями, мощеную камнем площадку, на которой ждали поезд несколько человек, судя по их одежде – рабочих. Разумеется, ведь аристократия, если ей случается развлечения ради проехаться на поезде со льготами, выйдет немного позже. Подхватив верхние юбки, чтобы не запачкать дорогую яркую ткань платья, и сделав вид, что она не заметила обращенных на нее жадных, завистливых и ненавистных взглядов, женщина быстрым шагом направилась прочь от гудящих рельсов. Надо запутать возможных преследователей: ничто уже не способно пошатнуть ее репутацию, и без того лежащую в грязи, но тот, к кому она идет, может пострадать от чьего-нибудь слишком болтливого языка. Конечно, ей бы хотелось доехать на рельсовом дилижансе, в котором тепло, не пахнет и есть мягкие чистые диваны, а может, и в карете, которую может прислать богатый господин. Грязь пачкала ее новые туфли, на подол брызгала грязь, заставляя сердце каждый раз содрогаться в ужасе.
Сады, богатый район, спесиво отгородили себя от района попроще высокой стеной, но Крус прекрасно знала, что это лишь видимость: стражники, на словах пропускавшие только жителей этого района или их гостей, пропускали каждого, кто подкинет им пару арго – не мало, но и не много.
Она небрежно наклонила голову перед стражей, охранявшей уродливые ворота, и протянула давно сжимаемые ей деньги. Она торопилась и боялась, что здоровым «мальчикам» снова ударят в голову гормоны: однажды она уже попалась в их вонючие лапы. Но бог миловал, и Крус скользнула в щель между воротами и снова скрылась с главной улицы. Улицы здесь были такими же грязными, но не воняло, и ноги ступали по земле, а не по помоям.

Читать дальше

Его дом был одним из самых скромных в районе, который она знала слишком хорошо для приличной женщины. Поддерживая одной рукой капюшон тяжелого просторного плаща, а другой – плотные, жаркие юбки, Крус проскользнула в сад рядом с домом через дверцу для прислуги. Сразу за дверцей ее схватил за плечо один из гвардейцев, ее старый знакомый и преданный пес Князя Церкви.
– Ты опоздала, – неспешно проговорил он, закрывая дверцу за ее спиной.
– Дорогой Кристиан, – закатив глаза, самым терпеливым тоном ответила Крус. – Что тебе дороже: моя пунктуальность или безопасность Его Святейшества? Он один?
– Нет, один из Избранных сынов пришел развлечь Его Святейшество беседой.
Она сжала губы и прошипела, почти не шевеля губами:
– Толпа баранов.
Она быстрым шагом отправилась дальше по усыпанной гравием дорожке между увядшей сиренью и потемневшими розовыми кустами, покорно и печально склонившими некогда роскошные алые бутоны. У входа – уже главного, в конце концов, здесь ее и так ждут, иногда моно и побаловать себя такими эффектными появлениями – Крус столкнулась с тем самым Избранным сыном, который решил вдруг навестить Его Святейшество. Он остановился, неприязненно разглядывая ее, словно какое-то насекомое, и она ответила ему такой же нелюбовью, склонившись в изящном реверансе и демонстрируя тем самым глубокое декольте. Крус кокетливо посмотрела на него из-под ресниц и сладким голосом пропела:
– Ваше Высокопреосвященство, рада видеть вас в добром здравии.
Он ничего не ответил, мужчина, которого она знала еще преподобным Домиником Рихтером, юношей с горящими глазами, так не любившим лишние прикосновения и вздрогнувшим, когда она впервые провела пальцами по его груди. Что же, она преданно хранила его тайну, за которую век назад сжигали на костре – бившееся с правой стороны сердце. Он пришел к ней лишь дважды и больше не приходил ни к кому и никогда – и Крус уважала и любила его силу духа. Много позже она встретила его брата-близнеца Вальтера, перепутав его с Домиником в первые секунды – и больше не путая никогда. Однако, несмотря на все еще хранимую ей тайну, Его Высокопреосвященство злился на Крус за одно ее знание, как и за то, что именно она была той женщиной, которая оказалась рядом в момент его слабости. С тех пор она навсегда уяснила для себя то, как ранимы мужчины.
Избранный сын, не сказав ни слова, прошел мимо нее, затянутый в строгое черное. Он был еще одним верным псом Князя, и Крус в роли информатора Церкви, имеющего доступ в дом Ее главы, ему совсем не нравилась. Он боялся, что она однажды навредит Князю: зарежет, отравит, задушит подушкой, разобьет голову… Дурак. Она взлетела по ступеням, не в силах справиться с бурей эмоций, буйствовавшей в ее груди и находившей отражение в ее лице, движениях и жестах. Она была истовой верующей, кто бы что ни говорил, и, если Богу угодно, чтобы она стала проституткой, значит так и будет, и значит, именно так будет верно и правильно. У нее тоже было какое-то свое предназначение. Крус толкнула дверь, ведущую в кабинет Его Святейшества, едва сладив с ее тяжестью. За девять лет она не стала сильнее и по-прежнему с большим трудом открывала эту дверь.
В кабинете все было как прежде. Старый консерватор, он будет сидеть на грубом жестком стуле, пока тот не развалится, и только потом он согласится на новый – и хорошо, если это снова будет стул, а не табурет. Но мебель в кабинете Князя была крепкой, даже слишком. Все, что изменилось в комнате за то время, что ее здесь не было – это книги. Их стало еще больше.
Из-за стола встал мужчина крепкого телосложения, в своем возрасте сохранявший стать и твердость движений. Он стал Князем Церкви очень рано, и сейчас ему было всего пятьдесят три. История, произошедшая с предыдущим поколением церковников была столь же трагична, сколь и загадочна. Тогда, двадцать лет назад, Церковь лишилась всех своих служителей, которым было больше тридцати пяти. Самые злые языки, спрятавшись по углам, шептались – а в голос не говорил никто, чтобы не попасть в нежные руки Госпожи Инквизиции – о том, что церковники осознали всю свою бесполезность и совершили коллективное самоубийство, дабы не отяжелять ношу простого народа, который оплачивает их благополучие. Кто-то наоборот сочинил красивую сладкую сказку о пришедшем на землю Диаволе, и все мудрые мужи пожертвовали собой, спасая простых людей от Ада на земле. Именно тогда и пришло время молодых – впервые за все то время, что существует ставшая незыблемой фигура Матери Церкви. Что же, многие просветленные умы, считали, что это пошло на пользу империи.
Всего лишь нескольких секунд хватило, чтобы Крус преодолела расстояние, разделявшее ее с Князем. Она склонилась в глубочайшем реверансе, куда более величественном и почтительном, чем тот, которым она приветствовала Избранного сына, так, что маленькая шляпка чуть не упала с ее головы на потертый ковер. Она коснулась губами перстня на властно протянутой руке и тихо сказала, прежде чем поднять голову:
– Ваше Святейшество… Марко.
Избранный сын Доминик дважды, трижды, четырежды дурак, если думает, что она способна причинить зло самому молодому главе Церкви за все время. Потому что было еще кое-что, о чем не знал даже этот всеведущий человек. Мария де ла Крус де Химена была не только информатором Церкви, но и любовницей Ее главы. Она одна могла называть его по имени, и он один безраздельно владел ее душой и сердцем: если бы она могла, она бы вручила Марко свою душу в хрустальном флаконе.
– Я очень рад тебя видеть, Крус.
Он бережно поднял ее с колен, взяв за руки. Она почувствовала его ладони, скользнувшие по ее спине, и его крепкие объятия. Крус подняла на него взгляд и провела пальцами по щеке, прижалась крепче и доверительно прошептала:
– Иногда я хочу, чтобы весь мир рухнул в Преисподнюю, чтобы остаться с тобой навсегда.
В ответ он только погладил ее по волосам, осторожно притрагиваясь к сложной прическе. Он молчал, потому что в этом их желания расходились: он хранил хрупкое равновесие этого мира, а она была готова сжечь мир дотла, раз это – единственный способ больше никогда от него не уходить.
– Что случилось?
Он выпустил ее из своих объятий и опустился в кресло. Крус, по своему обыкновению подобрав юбки, устроилась у него в ногах, касаясь виском его колена. Такое положение успокаивало, восстанавливало ее физические и духовные силы и возвращало веру в то, что, если когда-нибудь все и закончится, то закончится хорошо. Первое время Марко очень смущало то, как она садится, раскладывая вокруг себя тяжелые юбки на кринолине, но постепенно он привык к тому, что любимое ее место – у его ног. Она могла сидеть так часами. Крус потерлась лбом о его ногу и проронила:
– Дюрран приходил ко мне прошлой ночью.
Скорее каким-то шестым чувством, нежели осязанием, она почувствовала, как едва заметно Марко вздрогнул от укола ревности. Она поспешно добавила:
– Нет, я не спала с ним. Он потребовал, чтобы мои девочки окрутили юного Ульфрика. Не знаю, чего он добивается – только то, что он, как и прежде, хочет отобрать у Нидгардтов трон. К тому же Марибель сказала, что у него дома все время околачивается эта великовозрастная бестолочь, Лишенный Власти. Надеется, что, если Дюрран захватит власть, он тут же преподнесет ее на позолоченном блюде своему «любимому племянничку», – она презрительно фыркнула. – Как же, он ведь такой «добрый дядюшка».
Она положила голову ему на колено и подняла взгляд, чтобы видеть лицо Марко. Ей очень нравилось то, как он хмурится. Как сейчас.
– Но он молод и горяч, даже слишком горяч. Я слышала, что он искал искусного мастера ядов. Дюррану не понравится то, как торопится мальчик, – Крус вздохнула и спросила, поджав губы. – Этого достаточно для тебя?
– Спасибо, дорогая, твоя помощь неоценима, – небрежным тоном занятого человека ответил он.
Они могли видеться только если что-то случалось. Что-то, о чем следует знать ему. Его Святейшество был слишком осторожен, и иногда это приводило ее в бешенство. Он уже не думал о ней – скорее о благополучии этой трижды проклятой страны. Но в сущности то, что она находилась рядом с ним – уже награда, и глупо тратить драгоценные минуты на глупые обиды.
Она успела задремать, прижавшись к его ноге, и проснувшись от ее движения – наверное, он устал находиться в одном положении. Крус отстранилась, вглядываясь в его лицо. Все, что она могла – беспомощно спросить:
– Мне пора?
– Еще нет. Позволь мне встать.
Она убрала руки с его колена и, когда он вышел, поднялась на ноги, опираясь на стол. Она разгладила складки верхней юбки. Она так хотела, чтобы он заметил и показал, что заметил: она делала такую прическу для него, она красилась так для него, и это платье из тяжелой парчи, с вышитыми на нем золотой нитью райскими птицами тоже было для него. Оно пролежало несколько месяцев, чтобы быть надетым на их встречу. Чтобы сшить его, она вытряхнула все свои сбережения. Она делала все, чтобы привлечь его внимание в эти несколько часов.
Открылась дверь, и Марко вернулся с большой черной коробкой, неумело перевязанной широкой красной шелковой лентой. Именно эта лента и вызвала у Крус улыбку.
– Садись, – Марко поставил коробку на стол и все же заставил ее присесть на краешек стула.
Он сразу же сделал шаг назад, с каким-то мальчишеским нетерпением во взгляде наблюдая за тем, как она протягивает руку и тянет за конец ленты, развязывая крепкий узел. Он очень редко делал ей подарки и, если еще мог что-то выбрать, то преподнести с галантностью светских кавалеров – никогда. Но он был выше и лучше их всех. Крус сняла крышку и ахнула. Ее ослепило алым. Текучий шелк переливался и ласкал ее пальцы, когда она прикоснулась к нему. Она знала, что это еще до того, как вытащила из коробки. Бата де кола, совсем новое – где он достал ее мерки? Вера почувствовала, как дрожат ее руки, поднимающие платье с пышными оборками и воланами. И, будучи байлаорой, она уже знала, что платье сядет идеально. Крус подняла полные восторга и удивления глаза на Марко, прижимая к груди платье. Он подошел и поцеловал ее в плечо, тихо сказав на ухо:
– Я хочу, чтобы ты танцевала на городском празднике в День Благодетеля. Пора, наконец, не только говорить, но и показывать, что этот день не только для Церкви, но и для людей.
Он снова обнял ее за талию, прижимая к себе и страстно целуя открытую шею. Крус едва не уронила платье, бросив его на стол, прежде чем его губы накрыли ее со страстью и желанием, а его рука легла на ее затылок, не давая отстраниться. Но она и не собиралась.
И если ей было суждено стать проституткой – то ее мужчина, ее страсть, ее любовь, ее жизнь, ее жаркое, южное солнце в этой холодной дождливой стране должен заполучить такое наслаждение, которое ему не подарит ни одна другая женщина.

@темы: Зельтзам, Моя проза

---

KINDRED: The Prague's Tale

KINDRED: THE PRAGUE'S TALE

«Они управляют миром с начала времен, втягивая человечество в бесконечные войны. Они едины лишь в одном - жажде власти и могущества. В древности им поклонялись как богам. Их кровь священна и проклята и приносит бессмертие. А также особый дар, который дает полную реализацию скрытым способностям человека. Их время - ночь. Киндрэт приходят, чтобы убивать, ненавидеть, мстить. Что люди смогут противопоставить им?..» ©

Представьте, что помимо привычного нам мира Ночной Столицы, описанной в книгах, параллельно ему, в другой реальности, шла другая жизнь, по тем же канонам, но с другими действующими лицами. Таких миров огромное множество, и все они хоть чем-то сильно или, наоборот, неуловимо, отличаются от нашего. Каждое действие человека, каждое сказанное слово или сделанный жест меняют ту или иную Вселенную, иногда просто до неузнаваемости…
И вот здесь и сейчас мы хотим узнать… А что, если?..
...Основатель пришел в этот мир. Но в нем не было ни Фелиции, ни Рамона, ни Миклоша, ни Храньи, ни Кристофа… Поэтому он разделил всю свою силу на несколько равных частей совсем между другими личностями, и также образовались кланы, хранящие в себе частички погибшего Основателя.
В данный момент (начало игры - 2013 год) в Праге присутствуют представители следующих кланов: Асиман, Вьесчи, Грейганн, Даханавар, Леарджини, Лугат, Лудэр, Кадаверциан, Тхорнисх, Фэриартос. А также семья-клан Ревенантов.
Чуть позже, если это понадобится, возможно появление и других кланов, которые также считались ушедшими в другую реальность или погибшими. Ведь мы не забываем, что это неканон, и тут возможно многое из того, что невозможно в каноне.

@темы: Пехов, Ролевые, Пражская Сказка

---

Дизайн

addsmth.mybb.ru/

Даже как-то обидно: старалась-старалась, а соадмины ставить не очень-то хотят.

@темы: Ролевые, Пражская Сказка, Дизайн

---

Мамаша Кураж (Барнаул)

Но как долго? Как долго вы не выносите несправедливости? Час?! Или два?! Вот видите? А такого вопроса вы себе не задавали! А это самое главное. (...) "Сесть!" А я что говорила, а? Вот вы уже и сидите. Сесть! Они нас знают... Знают, как действовать... Сесть! И мы уже поджали хвост. Сесть! И мы сидим. А кто сидит, тот не бунтует.
(с) Мамаша Кураж


С ностальгией вспоминаю, какие восхитительные были эти несколько часов, пока шел спектакль.

"И мы уже сидим!"

@темы: !!!

---

"На казнь"

Мы собрались сплоченной группой,
Нам приказали молча встать,
Шутили мы нелепо, глупо –
Никто не хочет умирать.

Нас повели по коридорам,
Мы рты боялись раскрывать,
Мы не считали страх позором –
Никто не хочет умирать.

Мы запинались, но молчали,
Хоть трудно было не кричать,
Мы их сквозь зубы проклинали –
Никто не хочет умирать.

И серый камень был милее
Небесной сини, что, как грязь,
Нам не дала идти быстрее –
Никто не хочет умирать.

Мы шли сплоченным пыльным строем,
Никто не пробовал рыдать,
И не хотели мы покоя –
Никто не хочет умирать.

Мы шли безмолвно и покорно –
«Тех, кто упал, не поднимать,» –
Нам было холодно и больно –
Никто не хочет умирать.

Нас уводили равнодушно,
Нас уводили забивать,
Мы не прощались с жизнью прошлой –
Никто не хочет умирать.

Нас подвели к стене бетонной, –
Мы все хотели много знать, –
С налетом бурым и соленым –
А это больно – умирать?

17.10.2010.

@темы: поэзия

---

"Зима"

Снег. Дороги порой, как зеркало,
Ветви черные над головой,
Искры светятся ярко вечером,
И не пахнет еще весной.

Снег. И иней искусно выкрасил
Косы русые в белый цвет.
На окне насмехается изморозь –
Все прекрасно в шестнадцать лет.

Снегири прилетали важные,
Распушившись, на ветках сидят.
И морозное утро каждое
Свиристели о чем-то звенят.

Воробьи накричатся к вечеру,
Удивляясь своим голосам.
И синицы, сестры беспечные,
Подлетают к самым ногам.

Пролетают вороны – толстые,
Им зимой бы хоть похудеть.
Лапки греют гули серьезные,
Нахохлившись – любо смотреть.

Наедятся сороки досыта,
Перестанут трещать о зиме:
На снегу темно-красной россыпью
Стынут птичьи ранетки – к весне?

У дорог все деревья – пушистые,
Снег кружится, слетая с ветвей.
А в лесу все тропинки чистые –
И бежать бы по ним скорей.

По ночам небо черное-черное,
Звезды яркие, словно во сне.
И луна не лениво-томная –
Ярче всех моих фонарей.

Кошки все по подвалам попрятались,
Неразумных греют котят.
А собаки – ведь странно? – радовались,
Ловя человеческий взгляд.

Обещают морозы Крещенские,
И Природа сошла с ума.
То ли детские, то ли женские
Взгляды в зеркало бросила я.

17-18.01.2011.


Автор картинки: lemyp.deviantart.com/art/bullfinch-267196862

@темы: поэзия

---

"Пустыня"

Я – выжженная пустыня,
Я – вечный глухой туман.
Меня не ищи отныне,
Чтоб мною ты не был пьян.

Ты – светоч в сверкающих латах,
А я – только пепел и тлен.
Сияешь и слепишь, как злато –
Пирит получаешь взамен.

Ты – солнце палящее. С неба
В пустыни сжигаешь моря.
Ничто не проходит бесследно –
Я буду навеки твоя.

17.10.2011

Автор картинки: czarnystefan.deviantart.com/art/Red-276504247

@темы: поэзия